приворот   |   заговоры   |   молитвы   |   руны   |   рейки   |   развитие ясновидения   |   календарь   |   статьи   |   библиотека

Даосизм и дзен

Мебель Твой Дом

Даосизм и дзенСвязь дзен с чаем вошла в пословицу. Мы уже отметили, что чайная церемония развилась из ритуала дзен. Имя Лаотсе, основателя даосизма, также тесно связано с историей чая. В китайском школьном руководстве относительно происхождения нравов и обычаев сказано, что церемония угощения гостя чаем началась с Куаниня, известного ученика Лаотсе, который впервые предложил "старому философу" чашку золотого элексира у ворот Ханского выхода. Мы не будем останавливаться на обсуждении праведоподобия таких рассказов, которые, однако, так как подтверждают давнее употребление напитка даосами. Наш интерес к даосизму и дзену в данном случае заключается, главным образом, в тех идеях относительно жизни и искусства, которые нашли свое воплощение в так называемом тиизме.

К сожалению, до настоящего времени, как будто бы нет хорошего изложения доктрин даоизма и Дзен на каком-либо иностранном языке, хотя и было несколько похвальных попыток.

Перевод всегда лишь измена оригиналу и, как отмечает один из авторов эпохи Мингов, в лучшем случае, представляет лишь обратную сторону парчи: все нитки видны, а не рассмотреть тонюго изящества рисунка и красок. Но разве существует, вообще, такая великая доктрина, которую легко.изложить. Древние мудрецы никогда не облекали своего учения в систематическую форму. Они говорили парадоксами, потому что боялись высказать истину лишь на половину. Они начинали говорить, как глупцы, а в конечном счете, их слушатели становились более мудрыми. Сам Лаотсе, с его несколько странным юмором, говорит: "Если люди, интеллектуально низкие, слушают учение Дао, они умирают от смеха. Это не было бы Дао, если бы они не смеялись.

Слово "Дао" буквально означает "путь". Оно переводилось, как "Путь", "Абсолют", "Закон", "Природа", "Высший разум", "Модальность". Эти попытки передачи нельзя считать неправильными, потому что термин этот употребляется самими даосами в различном значении, в зависимости от трактуемого предмета. Сам Лаотсе говорил об этом так: "Есть вещь, которая все об"емлет, которая была рождена раньше существования неба и земли. Какое одиночество, какое молчание. Она стоит одна и не изменяется. Она вращается без опасности для себя и является матерью вселенной. Я не знаю ее имении вот я называю ее "Путь". Не хочется мне называть ее "Обесконечностью".Бесконечность- это мимолетное, мимолетное- это исчезающее исчезающее — это возвращающееся. Учение Дао — это, скорее, переход, чем "Путь". Это дух космического изменения, вечный рост, который возвращается "на круги своя", чтобы произвести новые форяы.Он кусает свой хвост, как дракон излюбленный символ даосов. Он свивается и развивается, как облака. О дао можно говорит как о великом переходе. Выражаясь субъективно, это — настроение вселенной. Ее абсолют в относительном. Прежде всего надо помнить, что даосизм, как и его законный приемник дзен, предствляет индивидуалистический уклон южно-китайского ума, в противовес коммунизму Северного Китая, который нашел свое выражение в конфуцианстве. Среднее Королевство по величине равняется Европе и представляет громаднейшее разнообразие вкусов и пристрастий, разграничиваемое двумя большими системами рек, пересекающих ее.

Янтсе-Кианг соответствует Средиземному морю, а Хоанг-Хо- Балтийскому. Даже до настоящего времени, несмотря на столетия объединения, южанин Небесной империи, в своих мыслях и верованиях отличается от своего северного брата, как члены латинской расы от тавтонов. В старые вревена, когда сообщение было даже хуже, чем теперь, и особенно в течение феодального периода, эта разница в образе мысли была чрезвычайно ярко выражена. Искусство и поэзия южан и северян живут и дышат в совершенно различных атмосферах. У Лаотсе и его последователей, а также у Кутсугена, предшественника поэтов природы Янтсе-Кианга, мы находим идеализм, совершенно несовместимый с прозаическими этическими воззрениями современных ему северных писателей. Лаотсе жил за пять веков до н.э.

Зародыши воззрений даосизма можно найти задолго до появления Лаотсе, прозванного длинноухим. Древние записи Китая, особенно "Книга изменений" является прообразом его мыслей. Но то большое уважение, которым пользовались законы и обычаи этого классического периода китайской цивилизации, достигшего своего кульминационного пункта с установлением династии Чоу в шестнадцатом столетии перед христианской эрой, на долгое время задержало развитие индивидуализма. Только после падения династии Чоу и основания бесчисленных независимых королевств, индивидуализм получил возможность расцвета в роскоши свободной мысли. Лаотсе и Соши /Чуангтсе/ были оба южане и самые видные представители новой школы. С другой стороны, Конфуций со своими многочисленными учениками стремился сохранить условные понятия предков. Нельзя понять даоизм, не имея некоторого представления о конфуцианстве, и наоборот.

Мы уже сказали, что абсолютное даоизма является относительным. Даосы смеялись над законами этики и моральным кодексом общества, потому что для них правильное и неправильное были понятиями относимтельными. Определние всегда ограничивает, — "установленные" и "неизменное" — это лишь термины, выражающие остановку роста. Кузуген сказал: "Мудрые движут миром". Наши стандарты морали возникли из прошлых нужд общества, но следует ли из этого, что общество должно навсегда остаться одним и тем же? Соблюдение традиций обобществления сопряжено с постоянным принесением индивидуума в жертву государству. Образование, с целью поддерживать великое заблуждение, поощряет некоторый вид невежества. Людей не учат бить действительно добродетельными, а только вести себя хорошо. Мы злы, потому что мы слишком много о себе думаем. Мы никогда не прощаем другим, ибо мы знаем, что мы сами неправы. Мы носимся со своей совестью, потому что боимся сказать правду другим. Мы ищем убежища в гордости, так как боимся сказать правду самим себе, как можно серьезно относится к миру, если он сам такой смешной. Дух торгашества царит повсюду. Честь и целомудрие... Взгляните на самодовольных продавцов добра и истины. Можно даже купить, так называемую религию, которая представляет из себя обыкновенную мораль, освященную цветами и музыкой. Отнимите у церкви ее аксессуары, что останется. Однако, все эти учреждения процветают на диво, потому что цены до нелепости дешевы, — молитва за билет на небо, диплом на почетное гражданство. Скорее прячьтесь под спуд, ибо, если Ваша настоящая полезность обнаружится, Вас очень скоро спустят на публичному аукционе по высшей цене. Почему мужнины и женщины так любят рекламировать себя. Не будет ли это инстинкт, оставшийся от дней рабства.

Действенность идеи заключается не только в ее силе, чтобы прорваться через толщу современной мысли, но и ее способности направлять последующее движение. Даосизм был активной силой во время династии Шинов, в эпоху объединения Китая, откуда он и ведет это свое назнавание. Если бы у нас было время, было бы очень интересно проследить, как повлияла эта эпоха на современных мыслителей математиков, пиоателейцо вопросам юридическим и военным, на мистиков и алхимиков и на позднейших поэтов природа Янтсе-Кианга. Мы не хотели,бы даже пренебречь теми представителями спекулятивной философии, которые сомневались будет ли белая лошадь реальной потому что она белая, или потому что она — непрозрачная Мы упомянули бы также и о конверсационалистах шести династий, которые, подобно философам дзен, наслаждались спорами о чистом и абстрактном. Но больше всего мы должны воздать должное даосизму за все то, чем он способствовал образованию характера сына Небесной Империи, придав ему известную способность к сдержанности и уточенности, "теплой, как яшма". Китайская история полна примерами того, как приверженцы даосизма, князья и отшельники, следовали учению своей веры о разнообразными и интересными результатами. Каждая сказка вносит свою долю поучения и развлечения. Она полна анекдотов, аллегорий иафориэмов. Хорошо было бы поближе познакомиться и поговорить с очаровательным императором, который никогда не умирал, потому что никогда не жил. Мы могли бы мчаться на ветре с Литое и чувствовать себя совершенно спокойными, потому что мы сами — ветер или же оставаться в воздухе о "престарелым" Хоанг-Хо, который жил между небом и землей, так как он не принадлежал ни тому, ни другой. Даже в той преувеличенной апологии даосизма, котрую мы находим в Китае в наши дни, мы можем наслаждаеться богатством образов, которого не найдешь ни в каком другом культе.

То главное, что даоизм внес в жизнь Азии, относится к области искусства. Китайские историки всегда говорили о даосизме, как об искусстве быть в мире", ибо учение даоизма относится к настоящему к нам." Это в нас бог встречается с природой и "вчера", отделится от "завтра". Настоящее — это движущаяся бесконечность, настоящая сфера относительного. Относительное ищет становления и находит его в искусстве. Искусство жизни заключается в постоянном приспособлении к нашему окружающему. Даосизм принимает мир, как он есть, и его отличие от конфуцианства и буддизма заключается в том, что он старается найти прекрасное в нашем мире скорби и тревог. Аллегория эпохи Сунгов, изображающая трех дегустаторов уксуса, удивительно выражает направление этих трех доктрин: Сакиамуни, Конфуций и Лаотсе стояли однажды перед сосудом с уксусом — эмблемой жизни — и каждый опустил туда палец, чтобы попробовать содержимое. Прозаический Конфуций назвал его кислым. Будда сказал, что он — горький, а Лаотсе объявил его сладким.

Даосы утверждали, что комедию жизни можно сделать гораздо интереснее, если каждый будет заботиться о единствах. Соблюдать меру вещей и давать место другим, не уступая своей собственной позиции, было секретом успеха в мировой драме. Мы должны знать всю пьесу, чтобы хорошо играть саю роль. Понятие целого никогда не должно теряться в понятии индивидуального. Лаотсе иллюстрирует это своей любимой метафорой Пустоты: ои утверждал, что только в пустоте заключается настоящая сущность, реальность комнаты, например, осуществляется пустым пространством, ограниченным крышей и стенами, но не крышей и стенами самими по себе. Полезность кувшииа для воды заключается в пустоте, где можно поместить воду, а не в форме кувшина или материала, из которого он сделан. Пустота всемогуща, ибо она содержит все. Только в пустоте делается возможны движение. Тот, кто способен.,содать в себе пустоту, в которую могут свободно входить другие, сделается хозяином всех положений. Целое должно всегда господствовать над частью.

Эти идеи даосов оказали большое влияние на наши теории действия, даже на теории фехтования и борьбы. Джиу-джитсу, японское искусство самозащиты, обязано своим названием одному отрывку из "Даотейкинг" В джиу-джитсу защищающийся старается постепенно истощить силу врага непротивлением, пустотой, в тоже время сохраняя свою собстенную силу для победы в последней борьбе. В искусстве важность того же самого принципа иллюстрируется значением внушения. Оставляя что-то недосказанным, художник дает зрителю возможность завершить идею, и таким образом, великое произведение искусства неодолимо приковыват наше внимание, пока наконец вы не сделаетесь как бы частью созданного . В нем — пустоте, в которую вы входите и заполняете которую своей эстетической эмоцией.

Тот, кто овладел искусством жизни, явялстся "наотоящим человеком" даосов. При рождении он вступает в царство снов, чтобы только пробудиться в действительности в смерти. Он старается притушить оню собственную яркость, чтобы погрузиться в темноту других. 0н идет вперед неохотно, как человек, переходящий ручей зимой. Он мешкнет, как будто в страхе перед соседством. Он почтителен как гость. Он колеблется, как лед, готовый растаять, он прост, как кусок необделанного дерева. Он пуст, как долина, и бесформен, как возмущенные воды". Для него три сокровища жизни — это жалость, бережливость и скромность.

Если теперь мы обратимся к дзену, мы найдем, что он подчеркивает учение дао."Ддзен" — это имя, произведенное от санквитского "Дхиана", что значит :" размышление". Это учение говорит, что благодаря благоговейному размышлению можно достигнуть высшего самоосуществления. Размышление — это один из шести способов на пути, указанном буддизмом, и сторонники дзен утверждают, что Оакиямуни особенно рекомендовал этот метод в своих позднейшие наставлениях, когда излагал правила учения своему главному ученику Кашиапа. Согласно традиции, Кашиапа первый патриарх дзен, сообщил тайну Ананде, который в свою очередь, передал ее последующий ватриархам, пока она не достигла Бодхи-Дхарма, двадцать восьмого. Бодхи Дхарма пришел в Северный Китай в начало шестого века и был первым патриархом дзен в Китае. В истории этих патриархов и их доктрииесть много невыясненного. В философском аспекте, ранний дзен имел, по-видимому сродство, с одной стороны, с негативизмом Нагарджуна, а с другой — о философией, формулированной Савхарахария. Как ми теперь знаем основы учения дзен можно приписать шестому патриарху Эно /636-713/, основателю секты дзен на юг. За ним следовал великий Васо /умер в 788 г./, который связал учение дзен о практикой жизни.. Хиакуйо, ученик Басо / 719-814/, первый основал монастырь и установил правила для управления им. В последующую эпоух выдвигается особенный местный."образ мысли, противоположный индусскому идеализму. Пусуь сектанты, в пылу аносчивости, оспаривают следующее положение, но и изложении принципов южной секты дзен, бросается в галаз их сходство с учением Лаотсе и даосских конверсационалистсв. Уже в "Даотейкинг" мы находим указания относительно значения самососредоточения и необходимости надлежащим образом регулировать дыхание — существленные пункты в практике размышления дзен.

Одни из лучших комментариев в книге Лаотсе были написаны учеными дзен. Ддзен, подобно даосизму, является культом относительного, Один из авторитетов определяет дзен, как искусство чувствовать полярную звезду в южном небе. Истины можно достигнуть, только благодаря достижению противоположностей. Как и даоизм, дзен является горячим защитником индивидуализма. Реально только то, что относится к работе нашего собственного ума. Эно, шестой патриарх, однаджы видел двух монахов, наблюдающих как флаг погоды развивается по ветру. Один сказал: "Это ветер движется". Другой сказал: "Нет, это флаг". А Эно объяснил им, что в действительности двигался не ветер и не флаг, но что-то в их собственном уме. Хиакуйо гулял в лесу с учеником, когда заяц вскочил при их приближении. "Почему заяц убегает от тебя: "Потому что он боится меня", был ответ. "Нет", сказал учитель,- "это потому, что в тебе — инстинкт убийства". Этот диалог напоминает другой — Соши /Чаунтсе/, даоса. Однажды Соши гулял с другом по берегу реки. "Как привольно рыбам в воде", воскликнул Соши. И так отвежил ему Друг: "Ты — не рыба, как же ты знаешь, что рыбам привольно". "Ты — не я", ответил на это Соши, "как же ты можешь знать, что я не знаю, что рыбам весело".

Дзен часто противопоставлялся правилам ортодоксального буддизма, как даоизм-конфуцианству. Согласно трансцендентальному воззрению учения дзен, слова — это лишь помеха для мысли. Писание буддистов лишь комментирует личные размышления. Последователи дзен стремились к непосредственному проникновению в природу вещей считая их внешнее выражение лишь помехой к ясному восприятию истины. Именно эта любовь к абстрактному вызвала в дзеннистах склонность предпочитать этюды в черном и белом вычурной яркокрасочной живописи классической школы буддизма. Некоторые из дзеннистов сделались даже иконоборцами, в результате своего стрем ления опознать Ьудду скорее в самих себе, чем через изображения и символизм. Мы знаем пример, что Танкауошо разбил деревянную статую Будды, чтобы развести огонь в холодный зимний день. "Какое кощунство", сказали испуганные зрители. "Я хочу добыть шафи /драгоценности/ из золы", ответил спокойно дзеннист. "Но ты, конечно, не получить Шали из этого изображения" был гневный ответ, на который Танка возразил: "Если не получу, значит, это — не Будда, и я не совершаю никакого кощунства". И он повернулся, чтобы погреться над пылающим огнем.

(По преданию, после сожжения изображения Будды в золе находили драгоценноcти)

Особая заслуга дзена перед восточной мыслью заключается в том, что он придавла такое же значение светскому, как и духовному. Он утверждал, что в великой взаимной связи вещей нет разни цы между малым и большим, и что в атоме заключены такие же возможности, как и во вселенной. Стремящийся к совершенству должен открыть в своей собственной жизни отражение внутреннего света. С этой точки зрения особенно знаменательной является организация монастыря у дзеннистов. Каждому члену братства, за исключением аббата, поручалась какая-нибудь специальная работа по обслуживанию монастыря, и любопытно, что заслуженные и пожилые монахи исполняли более неприятную физическую работу, а на пооушников возлагались более легкие обязанности. Такое распределение составляло часть дисциплины дзен, и каждая самая малая работа должна была выполняться в совершенстве. Так многие серьезные дискуссии возникали во время работ в саду или чистки овощей, или приготовления чая. Идеал тиизма целиком возник из этого воззрения дзена относительно великого в малых событиях жизни. Даоизм образовал базис для эстетических идеалов, дзен сделал их практическими.

Европейский архитектор, воспитанный в традициях каменных и кирпичных сооружений, едва ли сочтет наши постройки из дерева и бамбука достойными названия архитектуры. Только недавно один компетентный знаток западной архитектуры отметил изумительное совершенство наших больших храмов и отдал ему должное. Если дело обстоит так в отношении нашей классической орхитектуры, мы едва ли можем ожидать, чтобы чужой оценил тонкую красоту чайной комнаты, так как принципы ее пострйки и украшения совершенна отличаются от западных.

Чайная комната /Сукия/ не претендует быть ничем другим, как лишь только маленьким домиком, соломенной хижиной, как мы ее называем. Слово "Сукия" значит "приют" фантазии" /значение первоначальный идеографов/. Впоследствии разные темейстеры вставили китайские знаки на место прежних, соответственно их концепции чаной комнаты, и термин "Сукия" может теперь означать "убежище пустоты" или же "убежище несимметрического". Это — приют фантазии поскольку он представляет воздушнюу постройку, предназначенную укрывать поэтический импульс. Это — приют пустоты, поскольку он лишен всяких украшений, за исключением тех, которые помещаются в комнате, чтобы удовлетворить некоторым эстетическим потребностям момента. Это — убежище несимметрического, поскольку оно посвящено культу Несовершенного, и в нем намеренно оставлено кое-ято незаконченным, чтобы дать место полету завершающей фантазии. Начиная с 16-го столетия, идеалы тиизма оказали такое влияние на внутреннее убранство обыкновенного японского дома, в смысле крайне простоты и целомудрия в замысле обстановки, что иностранцу он может показаться почти пустым.

Первая чайная комната, как таковая была созданием Сенно-Соэки, который обично известен под своим позднейшим именем Рикьу, и который был величайшим из всех тимейстеров. В шестнадцатом столетии под покровительством Таико Хидейоши, он установил и довел до высокой степени совершенства обрядовую сторону чайной церемонии. Размеры чайной церемонии. Размерый чайной комнаты были предварительно определены Иово, знаменитым тимейтером пятнадцатого столетия. Чайная комната, в своем первоначальном виде представляля просто часть обыкновенной востинной, отгороженную ширмой для целей чаепития. Отгороженная часть называлась "Какой" /загородка/, название, и сейчас применяющееся в отношении чайных комнат, которые устроены в доме и не представляют независимых построек.

Сукия состоит из чайной комнаты собственно, предназначенной вмещать не больше, чем 5 лиц — число, наводящее на мысль об изречении: "Больше чем граций, меньше, чем муз": из передней /мидсуйя/, где моется и расставляется чайная посуда, перед тем, как внести ее в комнату; портика /макиаи/, где ожидают гости,пока их не пригласят войти в чайную комнату, и садовой дорожки /роджи/, которая соединяет макиаи с чайной комнатой.

Внешний вид чайной комнаты очень прост. Она меньше, чем самый маленький из японских домов, а материалы, из которых она строится, предназначены производить впечатление утонченной бедности. Но мы должны помнить, что все, что в целом является результатом глубого артистического замысла, и что детали были выработаны с тщатель- ностью, может быть большей, чем приходится затрачивать при постройке богатейших дворцов и храмов. Хорошая чайная комната стоит дороже, чем обыкновенный особняк, потому что выбор материалов, а также выполнение требуют большой предусмотрительности и точности. Действительно, строительные рабочие, занятые в этой отрасли, образуют особый и пользующийся почетом класс среди ремесленников, так как их работа менее тонка, чем работа изготовителей лакированных шкафиков.

Чайная комната не только отличается от произведений западной архитектуры, но и представляет резкий контраст с классической архитектурой самой Японии. Наши древние благородные пострйкн, как светские, так и духовные были внушительны, даже по своим размерам. Те немногие, которые уцелели от гибельного пожара веков, все еще способны внушать жуткое чувство своим величием и богатством украшения. Массивные деревянные колонны, от двух до трех футов в диаметре и от тридцати до сорока в высоту, поддерживали, с помощью сложной сети подпорок, громадные балки, которые стояли под тяжестью покрытых черепицей покатых крыш. Материал и способ постройки, хотя ) и ненадежные в противопожарном отношении, оказались устойчивыми против землетрясений и хорошо походили к климатическим условиям страны. Золотой Холл Хориуджи и Пагода Якушидхи представляют замечательные примеры прочности нашей деревянной архитектуры. Фактически эти строения простояли ненарушимо в течение почти 12 веков.

Внутреннее убранство старых храмов и дворцов было очень пышно. В храме Худо/, в Удже, построенном в десятом столетии, мы все еще можем видеть вычурные навесы и золоченные балдахины, разноцветные и выложенные зеркальным стеклом и перламутром, а также остатки живописи и скульптуры, которые когда-то покрывали стены. В позднейшее время в Никко и в замке Ниджо в Киото мы видим, как структурная красота приносится в жертву богатству орнаментации, которая по цвету и выполнению деталей может сравняться с чрезмерной пышностью арабских и мавританских построек.

Простота и пуризм чайной комнаты возникли в результате рвения дзеннистского монастыря. Этот монастырь отличается от других поскольку он — лишь жилое помещение для монахов. Его часовня — не место для религиозного культа или паломничества, но университетская ауднтоия, где студенты собираются для дискуссий или практики размышления. Комната пуста, за исключением центральной нищи, в которой позади алтаря стоит статуя Бодхи-Дхарма, основателя сект или Сакьямуни вместе с Кафиапа и Ананда, двумя старейшими патриархами. Дзен. На алтаре стоят цветы и курится ладан в память великих заслуг эмх мудрецов. Мы уже упоминали о том, что именно монахи Дзен установили обряд чаепития из круговой чаши перед изображением Бодхи-Дхарма, что и послужило основой для возникновения чайной церемонии. Можно здесь добавить, что алтарь дзеннитской часовни был прообразом таконома-почетное место в японской комнате, где помещаются обыкновенно живопись и цветы для поучения гостей.

Все наши великие тимейстеры были студентами дзен и пытались провести дух дзена в практическую жизнь. Таким образом, чайная комната, как и другие детали чайной церемонии, отражает многие доктрины дзен. Размер ородоксальной чайной комнаты, равняющийся четырм с половиной матам иди десяти квадратным футам, определяется одним отрывком из Сутра Викрамадиться. В этом интересном произведении говорится, как Викрамадитья приветствует святого Манджушири и восемьдесят четырх учеников Будды в комнате такого размера — аллегория, основанная на теории несуществования пространства для истинно- просвещенного. Затем роджи, садовая дорожка, которая ведет из макиаи в чайную комнату, означала первую стадию размышления, — переход к самоозареню. Роджи предназначалась, чтобы прервать сообщение с внешним миром и вызвать обновленное настроение, подготовительное к полному наслаждению чувством прекрасного, в самой чайной комнате. Тот, кто проходил когда-либо по этой дорожке, вспомнит многое . . . Он вспомнит и прозрачный полумрак вечнозеленых деревьев, под которыми он проходил, и правильную неправильность каменных плит под ногами, и сухие иглы сосен на землю, и поросшие мхом гранитные башенки, и то, как душа его постепенно возвышалась над будничными маслами. Можно быть в центре города — все же чувствовать себя как-будто в лесу, далеко от пили и сутолоки цивилизации. Тимейстеры обнаружили большое искусство в воспроизведении этих эффектов ясности и чистоты. Характер переживаний, которые должны были возбуждаться у проходящего через роджи, изменялся в зависимости от тимейстера. Некоторые, как Рикьу,стремились вызвать чувство крайнего одиночества, они говорили, что секрет устройства роджи содержится в старинной песенке:

Смотрю вперед, — и нет цветов
И ярких листьев нет.
А там, на берегу морском,
Стоит один пустыннй дом
на желтизне песков,
И призрачно горит на нем
вечерний свет,
осенний свет...

Другие, подобно Кобори Эншьу, искали много эффекта. Эншьу сказал, что идею садовой дорожки можно найти в следующих стихах:

Листва деревьев над волной,
И море в искрах золотых
под бледною луной.

Нетрудно угадать его мысль. Он стремился создать образ вновь пробудившейся души, которая никак не может стряхнуть с себя туманные сны прошлого, но уже радостно тянется к льющемуся ей навстречу мягкому призрачному свету сладкого небытия и жаждет той свободы, которая лежит где-то там, за пределами достижимого.

Подготовленный таким образом, гость молчаливо подходит к святилищу и, если он — самурай, оставляет свой меч на решетке под стропилами, так как чайная комната — это, главным образом припев мира. Затем он низко наклонится и вползет в комнату через маленькую дверь, не больше, чем три фута ввысоту. Все гости, знатные и простые одинаково, должны пройти через это, — так пробуждается в них чувство смирения. Еще отдыхая в мадиаи, гости уже сговариваются относительно порядка при входе в комнату, и так они бесшумно входят один за другим и, прежде чем занять свое место, склоняются перед картиной, или цветами на токонома.

Хозяин войдет в комнату лишь тогда, когда все гости уже уселись и между ними царит молчание, прерываемое лишь пением воды в железном котелке. Хорошо поет вода, потому что пластинки железа на дне устроены так, что они производят свою особую мелодию. В ней можно уловить и эхо водопадов, окутанных облаками, и далекий шум моря разбивающегося на скалах, и раскаты грома в Бамбуковой роще, и вздохи сосен где-нибудь на далеком холме.

Даже в дневное время в комнате царит полумрак, так как низкие стропила покатой крыши мешают солнечным лучам проходить в комнату. Потолок, пол и все предметы в комнате отличаются спокойными, мягкими тонами. Так-же одеты и гости, со вкусом и незаметно. Все в комнате уютно-старомодно, чувствуется, что все современное изгнано из обстановки, и только в одном звучит нота контраста: бамбуковый ковш для разливания и полотнянная скатерп Оба безукоризненно белы иновы.Какими-бы тусклыми не казались чайная комната и сервиз, все абсолютно чисто. Ни одной пылинки нельзя найти даже в самом темном углу, а если найдешь,это значит, что хозяин — не тимейстер. Самое главное, что требуется от тимейстера — это, чтобы он умел подметать, чистить и мыть, ибо уборка и наведение чистоты — это тоже искусство. При чистке старинных металлических вещей надо воздерживаться от неразборчивого усердия голландской домашней хозяйки. Если с цветов в вазе капает вода, не надо ее вытирать, — это напомианет о росе и прохладе.

Вспоминается кстати одна история с Рикьу, которая хорошо иллюстрирует воззрения тимейстера на чистоту. Рикьу наблюдал,каи его сын Йоан подметает и поливает садовую дорожку. "Не достаточв чисто", сказал Рикьу, когда сын окончил свою работу, и велел ему начать снова. Прошел целый час, и сын снова обратился к отцу:

"Отец, больше уж нечего делать. Ступени я вымыл уже три раза, каменные башенки и деревья опрыснуты водой, мох сверкает свежей зеленью, на земле не осталось ни одной веточки, ни одного листа" "Глупый ты," ворчал тимейстер, "разве так подметают садовую дорожку". Говоря это, Рикьу спустился в сад, тряхнул дерево и рассыпал по саду золотые и алые листья, кусочки осенней парчи. Не только чистоты требовал Рикьу, но также и красоты и естественности.

Название "Приют фантазии" вызывает представление о постройке, предназначенной удовлетворять некоторые индивидуальные художественные запросы. Чайная комната создается для тимейстера а не тимейстер для чайной комнаты. Она не предназначается для потомства, а потому онаэф^емерна. Мысль, что каждый должен иметь свой собственный дом, основана на старом японском обычае, что каждый дом должен быть покинут после смерти его главного обитателя. Может быть, в основе такого обычая лежит какое-нибудь неосоаданное гигиеническое соображени. Согласно другому старому обычаю, молодожены должны селиться во вновь отстроенном доме. Этими обычаями об"ясняется, что в старые времена столицы часто переносились с места на место. Каждые двадцать лет храм Изы, богини солнца, перестраивался. Последнее может служить примером того,как до настоящего времени удерживаются старые обряды. Соблюдение этих старых обычаев делается возможным только благодаря той фор". ме постройки, которую выработала наша деревянная архитектура, по стройки, котораялегко сносится и легко собирается снова. Стиль более прочный, применение кирпича и камня,. сделали-бы такие переселения невозможными, как это случилось, когда после периода Нара пошли в ход более устойчивые и массивные деревянные сооружения Китая.

В пятнадцатом столетии индивидуалистическая доктрина Зеи получила преобладание, и старая идея прониклась более глубоким содержаниеи в связи с чайн ой комнатой. Буддизм с его теорией тщетности и преобладания духа над телом считал дом только временным убежищем для тела, и самое тело было лишь хижиной в пустыне, хрупкой постройкой из связанных вместо трав, что растут- вокруг. Как только разрывалась их свяь, они воз вращались в свое первоначальное состояние. В структуре чайной комнаты эта мысли о бренности и проходящести всего отразилась в соломенной крыше, хрупкость — в тонижх колоннах, легкость — в бамбуковых подподках, наружная небрежность — в употреблении простых материалов. Вечное должно чувствоваться только в духе, который воплотившись в этой простой обстановке, делает не прекрасной, озаряя ее возвышенным светом своей уточненности.

Принцип жизненности в искусстве диктует, чтобы чайная комната соответствовала некоторому индивидуальному вкусу. Искусством, чтобы найти себе полную оценку, должно быть верным современной жизни. Не то, чтобы мы хотели пренебрегать требованиями потомства, но ми должны больше наслаждаться настоящим. Но пройдем мы также без внимания мимо великих творений прошлого, но они должнн претвориться в нашем сознании. Рабское подражание традициям и формулам сковывается выражение индивидуальности в архитектуре. Плакать хочется над теми бессмысленными подражаниями европейским постройкам, которые можно видеть в Японии наших дней. Мы удивляемся, почему у более передовых европейских наций архитектура так лишена индивидуальности так полно повторения устаревших стилей. Может быть сейчас в искусстве мы проходим через какую-то стадию демократизации, в ожидании появления великого мастера, который утвердит новую династию. Я хотел бы, чтобы мы больше любили старых мастеров и меньше их копировали. Было сказано, что греки потому были великими, что ни- когда не заимствовали у древних.

Термин "Жилище пустыни", помимо того, что напоминают о даосской теории Всесодержащего,связав еще с идеей непрерывной потребности в перемене мотивов убранства. Чайная комната абсолюно пуста за исключением того немногого, что временно помещается в ной для удовлетворения самого аскетического вкуса. На этот случай в комнате помещается какой-нибудь специальный предмет искусства, и все остельное подбирается и расставляется так, чтобы усилить красоту главной темы. Невозможно в одно и тоже время слушать различные музыкальные вещи, ибо настоящее восприятие прекрасного возможно только при сосредоточении, внимания на каком-нибудь прекрасное центральном мотивов Отсюда ясно, что система убранства нашей чайной комнаты совершенно противоположна западной, где дом часто превращается в музей. Для японца, привыкшего к простоте убранства и к частым изменениям в методе украшения, западная комната, наполненная картинами, статуями и безделушками, создает впечатление просто вужьгарного хвастовства богатством. Надо иметь очень тонкое чувство, чтобн всегда наслаждаться видом художественного произведения, даже исключительно прекрасного, и безгранична должна быть способность к художественному восприятию у того, кто может из дня в день жить среди такого смешения красок и форм. которое так часто наблюдается в европейских и американских домах "Жилище несимметричного" содает представление иной фаза развития нашей декоративной схемы. Отсутствие симметрии в японских предметах искусства часто комментировалось западными критиками. Несимметричность также является результатом проработки идеалов даоизма через дзен. Конфуцианизм глубоко коренящейся в ной идеей дуализма и северный буддизм с его почитанием троит нисколько не противились выражению симметрии. Действительно, если изучать древние бронзы Китая, или религиоэнве искусство династии Танг и периода Пара, приходится отметить постоянное стремление к симметрии. Обстановка нашего классического интерьера была определенно правильной в своем расположении. Однако же, понятия совершества у даосов и дзен были совершенно различны. Динамический характер их философии придавай больше значениясамомж процесса путем которого достигалось совершенство, чем самому совершенству. Настоящую красоту может различить лишь тот, кто мысленно завершил несовершенное. Действенность жизни и искусства заключается в их возможности роста. Каждому гостью чайной комнаты предоставляется в,воображении пополнить общий эффект в отношении к себе. С тех пор, как дзен сделался преобладающей формой мысли, выражения не только законченного, но и повторения. Однообразие рисунка считалось гибельным для свежести воображения. Поэтому ландшафт, птицы и цветы сделались иэлюбленными предметами изображения, в предпочтение человеческой фигуре, которая представлялась в лице самого зрителя. Часто мы бываем излишне заметные и даже самолюбование делается монотонным.

В устройстве чайной комнаты чувствуется постоянный отрах перед повторением. Радичные предметы убранства должны бить так выбраны, чтобы ни один цвет, ни один рисунок не повторялись. Если есть живые цветы картина с цветами недопустима. Если чайник круглый, кувшин для воды должен быть угловатый. Чашка с черной глазурью не должна соединяться с черной лакированной чайницей. Когда ваза помещается на курильнице для ладана на алтаре, надо чтобы она не попала как раз в центр и не развалила бы пространства на две равные части. Колонны таконома должны быть сделаны из иного дерева, чем все другие в комнате, чтобы устранить всякую мысль о монотонности.

В этом опять японский метод убранства отличается от западного, на западе предметы располагаются симметрично на каминной доске или еще где-нибудь. В домах на западе нам часто приходится наблюдать то, что нам кажтся бесслезным повторением. Мы находим,что очень мучительно говорить а человеком, в то время, как его портрет во весь рост выглядывает из-за его спины. Мы думаем, кто же настоящий портрет или тот, кто говорит с нами, и испытываем странной чувство, что один из них обман. Сколько раз, сидя за накрытым столом, мы отдавались, во вред нашему пищеварению, созерцанию картин изобилия на окнах столовой. Для его эти изображения жертв охоты и забавы, эта вычурная резьба, изображающая рыб и плоды, нечем эта выставка фамильной посуды, напоминающая о тех, которые здесь обедали, а теперь уже мертвы.

Простота в чайной комнате, полное отсутствие вульгарности в ней, делает ее настоящим святилищем, убежищом от волнений вышнего мира. Там и только там можно спокойно и всецело отдаться почитанию Прекрасного. В шестнадцатом столетии чайная комната предоставляла желанное место отдыха для свирепых воинов и государственных деятелей, принимающих участие в деле объединения и возрождения Японии. В семнадцатом столетии, после того, как утвердился суровый формализм господства Токугава, чайная комната единственно создавала возможность для свободного общения артистически-настроенных умов. Перед великим произведением искусства не было различия между дайме, самураем и простым человеком. В наши дни во всем мире индустриализм делает настоящую утонченность все более и более трудной. Разве не больше, чем когда-либо нуждаеся мы в чайной комнате?



источник: Официальный сайт Геннадия Гончарова

приворот   |   заговоры   |   молитвы   |   руны   |   рейки   |   развитие ясновидения   |   календарь   |   статьи   |   библиотека
Valkira.ru © 2008–