|
 Глава Девятая
Происхождение веры в демонов
§111. Демоны во все времена играли видную роль в различных теогониях. И теперь, хотя они сильно упали в общественном мнении, значение, приписываемое им ещё и в наши дни, заставляет отнестись к этому вопросу с известной серьёзностью, так как он глубоко затрагивает религиозные верования. Нелишним будет рассмотреть его в некоторой подробности.
Вера в сверхъестественную силу инстинктивна в человеке: она проявлялась во все времена под всевозможными видами. Но если теперь, при той степени умственного развития, которого достигло человечество, длятся споры о происхождении и свойствах этой силы, то насколько несовершенны были понятия о ней в отдалённые времена, во времена младенчества человеческого рода!
§112. Представляемые нам изображения невинности первобытных народов, созерцающих красоту Природы, в которой они видят благость Создателя, конечно, очень поэтичны, но страдают отсутствием реализма.
Чем более человек приближается к природному состоянию, тем сильнее господствует в нём инстинкт, что и наблюдается у диких и варварских племён наших дней; больше всего, или даже исключительно, заботит их удовлетворение матерьяльных потребностей: других они не имеют. Чувство, которое способно создать моральное наслаждение, развивается медленно и постепенно. Душа, как и тело, имеет свой младенческий, отроческий и зрелый возраст, но, чтобы достичь зрелости, необходимой для понимания отвлечённых идей, сколько эволюций она должна пройти; сколько существований пережить!
Не восходя далеко к первым векам человечества, оглянёмся на жителей наших деревень. Посмотрим, возбуждает ли их восторг чудное зрелище восходящего солнца или звёздного неба, щебетание птиц, журчание светлого ручья или усеянный цветами луг? Для них солнце восходит потому, что так надо и так всегда бывает, и если оно достаточно тепло, чтобы созрел хлеб, и не настолько жарко, чтобы он сгорел, то им ничего больше не нужно; они смотрят на небо, чтобы узнать, будет ли завтра хорошая или дурная погода; поют ли птицы или нет, им решительно безразлично, лишь бы только оне не клевали их посевов; пению соловья они предпочитают кудахтанье кур и хрюканье свиней. От светлых и мутных ручейков они требуют только, чтобы они не иссякли или не заливали полей; от лугов — чтобы давали хорошую траву, а с цветами или без них — им всё равно. Вот всё, чего они желают и что понимают в Природе. А ведь как далеко они ушли от первобытных людей!
§113. Если мы возвратимся к последним, то увидим их ещё более занятыми удовлетворением матерьяльных потребностей. То, что доставляет им пользу или вред, определяет для них добро и зло в этом мире. Они верят в сверхчеловеческое могущество: так как их наиболее затрагивает матерьяльный вред, то они и приписывают его этой силе, о которой они имеют только смутное представление. Не понимая ничего вне видимого или осязаемого мира, они представляют себе и эту силу, пребывающей в предметах или существах, приносящих какой-либо вред. Вредоносные животные для них самые естественные и прямые выразители этой силы. По той же причине они видели олицетворение добра в полезных предметах, отсюда поклонение некоторым животным или растениям и даже неодушевлённым предметам. Но человек более чувствителен ко злу, чем к добру, добро кажется ему естественным, зло же его гораздо более затрагивает, вот почему во всех примитивных культах обряды в честь зловредной силы наиболее многочисленны: тут боязнь перевешивает благодарность.
В продолжение долгого времени человек понимал добро и зло только в физическом смысле; чувство нравственного добра и зла появилось в нём лишь с развитием человеческого разума, только тогда человек стал понемногу понимать, что духовная или сверхчеловеческая сила находится вне видимого мира, а не в матерьяльных предметах. Такое понимание было делом некоторых избранных умов, которым, однако, не было дано выйти из известных пределов.
§114. Так как между добром и злом замечалась постоянная борьба, и зло часто брало верх, и так как нельзя было логически допустить, чтобы зло происходило от благодетельной силы, то и пришли к заключению, что существуют две противоположные силы, управляющие миром. Отсюда вытекает учение о двух началах: добром и злом. Учение это для того времени было вполне логично, так как человек был ещё не способен постичь что-либо высшее. Как мог бы он понять, что зло есть состояние временное, из коего может произойти добро, а страдания, его удручающие, могут привести к счастью, помогая ему улучшиться? Ограниченность морального горизонта первобытного человека не позволяла ему видеть что-нибудь далее действительной жизни — ни вперёд, ни назад. Он не понимал, что он может совершенствоваться и что превратности жизни происходят от несовершенства духа, пребывающего в нём, предсуществующего телу и переживающего его; духа, который должен очищаться целым рядом последовательных воплощений, пока не достигнет совершенства. Дабы понять, что добро может вытекать из зла, мало видеть одно только нынешнее существование: надо обнять взором общую последовательность — и тогда уяснятся действительные причины и их последствия.
§115. Двойное начало добра и зла было в продолжение многих веков и под разными наименованиями основанием религиозных верований. Оно было известно у персов под именем Ормузда и Аримана, у иудеев — Иеговы и Сатаны. Но так как каждый владыка должен иметь подвластных себе исполнителей, то во всех религиях признавались второстепенные силы или гении — добрые и злые. У язычников их было необъятное количество, каждый имел своё специальное назначение как для добра, так и для зла, для пороков и для добродетелей; они им давали общее имя "богов". Христиане и мусульмане заимствовали от иудеев ангелов и демонов.
§116. Таким образом, учение о демонах берёт своё начало в верованиях глубокой древности, признававших две противоположные силы добра и зла. Мы же будем рассматривать его только с христианской точки зрения и постараемся разобраться, согласно ли оно с более точными понятиями, которые мы имеем в настоящее время о свойствах Божества.
Эти свойства составляют основу всех религиозных учений; догматы, богослужения, обряды, обычаи, мораль, всё приходит в соприкосновение с более или менее верными понятиями о Боге, начиная с идолопоклонства и кончая христианской верой. Если существо Бога и составляет тайну для нашего разума, всё же мы его понимаем лучше, чем оно было понято раньше, и происходит это благодаря учению Христа. Христианство, согласно с разумом, учит нас, что Бог един, вечен, неизменен, бесплотен, всемогущ, бесконечно благ и справедлив, и бесконечен во всех Своих совершенствах. И как сказано выше (гл. VI), "если бы отняли малейшую частицу от одного из достоинств Божьих, Он уже не был бы Богом, так как тогда могло бы быть другое существо более совершенное."
Все эти достоинства во всей своей абсолютной полноте составляют критерий всех религий, мерило истинности каждого принципа, преподаваемого ими. Чтобы основания их были правильны, нужно, чтобы оне не нарушали ни одного из достоинств Божьих. Посмотрим, так ли это в общераспространённом учении о демонах.
Демоны по учению церкви
§117. По учению Церкви, Сатана, глава и царь демонов, лицо не аллегорическое и не олицетворение зла, но настоящее реальное существо; делающее исключительно зло, тогда как Бог делает только добро. Итак, примем его, как его нам изображают.
Существовал ли Сатана от века, как Бог, или появился позднее? Если он вечен, как Бог, то он не сотворён, а следовательно, равен Богу. В таком случае Бог уже не един, а существует Бог добра и Бог зла.
Явился ли он позднее? Тогда он создание Божие. Если он делает одно только зло, неспособен раскаяться и делать добро, то значит Бог создал существо, навеки предназначенное творить зло. Если зло совершается не Богом, но предназначенным к тому его созданием, то всё же Бог его первоначальный источник, и стало быть, Он не бесконечно добр. То же можно сказать и о всех злых существах, называемых демонами.1
§118. Таково верование, которого держались очень долго. Теперь же говорят:2
"Бог, по существу Своему высшая доброта и святость, сотворил их не злыми и вредоносными. Его отеческая рука, распространяющая на все творения блеск его бесконечных совершенств, и их осыпала самыми великолепными своими дарами. К их превосходным природным качествам Бог щедро прибавил лучшие Свои милости и сделал их во всём подобными совершенным духам, пребывающим в славе и блаженстве. Замешанные в ряды ангельской иерархии всех степеней, они исполняли те же задачи и преследовали те же цели. Глава их был самым прекрасным из архангелов. Они имели возможность также заслужить и быть присоединёнными к вечному небесному блаженству. Это было бы величайшей наградой, которою увенчались бы все остальные, полученные ими милости, но она должна быть ценою их кротости и послушания. Они же стали недостойны её, потеряли милость Всевышнего своим дерзостным и безумным поведением. Но что же было поводом к возмущению? Какую истину они не хотели признать? Какой догмат веры или поклонения они отвергли? Церковь и Св. Писание не указывают это с полной достоверностью, но кажется несомненно, что они не согласились ни с посредничеством Иисуса Христа для себя, ни на возвышение человеческой природы в Сыне Божием.
Божественное Слово, второе лицо Святой Троицы, которым всё сотворено, есть также и единственный посредник и Спаситель как на небе, так и на земле. Сверхъестественная цель дана ангелам и людям только в предвидение Его воплощения и заслуг, так как нет никакого соответствия между этой наградой и заслугами высших духов — ибо это сам Бог; никакое создание не могло бы достигнуть этого без чудесного вмешательства Его милосердия. Итак, чтобы пополнить бесконечное пространство, которое отделяет Божественное существо от дел рук Его, нужно было, чтобы Бог соединил в Своей особе две природы и чтобы Он присоединил к Своему божеству природу ангела или человека. Он выбрал человека.
Это намерение, задуманное до начала времён, было объявлено ангелам задолго до своего исполнения. Бого-человек был им указан в будущем, как Тот, Который должен их утвердить во славе, с тем условием, что они должны поклоняться Ему на земле во время Его миссии и на небе вовеки веков. Неожиданное откровение, чудное видение для великодушных благородных сердец; но глубокая и удручающая тайна для гордых духов! Эта сверхъестественная цель, эта великая слава, которая была им обещана, не будет уже наградой за их личные достоинства. Они не будут иметь возможность приписывать все права и преимущества только самим себе. Посредник между ними и Богом. Какое оскорбление их достоинству! Предпочтение, отданное человеческой природе, — какая несправедливость! Какое нарушение их прав! Неужели они когда-либо увидят это человечество, стоящее настолько ниже их, обожествлённым своим союзом со Словом и сидящим одесную Отца на великолепном престоле? Возможно ли согласиться вечно преклоняться и восхвалять Его?
Люцифер и третья часть ангелов пали, не устояв против этих гордых и ревнивых мыслей. Св. Михаил и с ним наибольшее число ангелов воскликнули: "Кто равен Господу? Он господин своих милостей и владыко всего мира! Слава Богу и Агнцу, который будет заклан для спасения мира." Но глава восставших, забыв, чем он обязан Создателю, давшему ему его права и преимущества, в безумии своём воскликнул: "Я сам поднимусь на небеса; устрою жилище моё в надзвёздном мире; я поднимусь на горное место, я буду властвовать над облаками и буду равен Всевышнему." Кто был согласен с ним, встретил его слова криками одобрения, и таковые нашлись во всех разрядах небесной иерархии; но, несмотря на своё количество, они не избегли наказания."
§119. Это учение вызывает несколько замечаний.
1. Если Сатана и демоны были ангелами, значит, они были совершенны; могли ли они тогда до такой степени пасть, чтобы не признать власть Бога, в присутствии Коего они находились? Ещё можно было бы согласиться с этим, если бы они достигли этой высокой степени постепенно, пройдя через известные испытания несовершенства. Тогда они могли бы иметь тяжкий и неприятный возврат к прошлому. Но ведь нам их представляют как существ, уже сотворённых совершенными: вот это-то и непонятно. Последствия данной теории таковы: Бог хотел создать их совершенными, поскольку наделил их всеми дарами, но Он ошибся; следовательно, по учению Церкви, Бог не непогрешим.3
2. Ни Церковь, ни священная история не объясняют причины восстания ангелов против Бога; считается только вероятным, что они отказывались признать будущего Мессию в лице Христа. Какой же смысл в описании, и столь подробном, этой картины? Из какого источника почерпнуты эти слова? Что-нибудь одно: или это описание верно, или нет; если оно верно, то почему Церковь о нём умалчивает? Если же Церковь молчит и если это только предположения, то такое описание не более, как произведение фантазии.4
3. Слова, приписываемые Люциферу, доказывают его полное невежество, каковое очень странно встретить у архангела, коий по своей природе и способностям не мог не знать устройства Вселенной; подобные заблуждения и предрассудки могли встретиться только среди людей — и то, до тех пор, пока наука не просветила их. Как же мог он сказать: "Я помещу своё жилище в надзвёздных краях, я буду властвовать над облаками"? Это всё то же древнее предположение о Земле, как о центре Вселенной, о заоблачных краях, которые простираются за пределы звёзд, об ограниченной области звёзд, составляющей свод, когда астрономия нам представляет их рассыпанными в беспредельном пространстве. Поскольку ныне известно, что облака не поднимаются выше двух миль от поверхности земли, значит, чтобы сказать, что он будет властвовать над облаками или вознесётся на горы, нужно было, чтобы события происходили на Земле и чтобы Земля и была местонахождением ангелов. Если же они находились на высоте, то бесполезно было говорить, что он вознесётся превыше облаков: заставлять ангелов изъясняться таким языком, значит признаться, что люди теперь знают больше, чем ангелы. Церковь всегда делала ошибку, не желая считаться с прогрессом науки.
§120. Ответ на первое возражение таков: "Писание и традиции дают название "небо" тому месту, где были помещены ангелы в момент их сотворения; это не было небо небес, место созерцательного видения, где Бог допускает Своим избранным без труда и без покрова лицезреть Себя; где искушения и слабости неизвестны; справедливость, радость и мир царствуют нераздельно; святость и слава незыблемы. Это была другая небесная область, другая блестящая и счастливая сфера, где эти благородные существа, щедро одарённые Божественными Откровениями, должны были принять эти Откровения с покорностью веры и следовать им, ранее чем они могли ясно убедиться в их действительности из самых свойств Божества."
Из вышесказанного можно заключить, что павшие ангелы принадлежали к разрядам менее возвышенным, менее совершенным и что они ещё не достигли того положения, когда ошибка невозможна. Согласимся с этим; но тогда здесь получится видимое противоречие, так как выше было сказано: "Бог их создал во всём подобными высшим духам", что "они были распределены по всем порядкам, чинам и разрядам"; что "они имели одно назначение и одну судьбу, и что глава их был самый прекрасный из архангелов". Если они были сотворены для тех же дел и назначений, как и другие, то они не были низшего свойства; если они были смешаны и размещены во всех разрядах, то они не имели отдельного пребывания. Итак, это возражение не имеет силы.
§121. Есть ещё другое, бесспорно самое серьёзное и важное возражение. Говорят: "Это намерение (посредством Христа), предопределённое до начала времён, было объявлено ангелам ещё задолго до его исполнения." Итак, Бог знал всегда, что ангелы, а также и люди будут иметь необходимость в этом посредничестве. Знал Бог или не знал, что некоторые ангелы падут, что падение это повлечёт вечное проклятие, без надежды на прощение, что они будут предназначены для соблазна людям, и что если люди соблазняться, то их постигнет та же участь? Если Он это знал, то Он и сотворил этих ангелов, заранее предназначенных к верной гибели, как их собственной, так и большей части человечества. Чтобы ни говорили, невозможно согласовать подобное преднамеренное творение с бесконечной благостью Создателя. Если же Он этого не знал, то Он не был бы всемогущ. В обоих случаях это отрицание двух достоинств, без которых Бог не был бы Богом.
§122. Если же допустить падение ангелов подобно падению людей, то, конечно, наказание есть естественное справедливое следствие прегрешения, и если в то же время допустить возможность искупления и возврата к добру после раскаяния, то ничто не противоречит благости Бога. Хотя Бог и знал, что они падут и будут наказаны, но Он знал также, что это временное наказание будет средством дать им понять свою ошибку и послужит им на пользу. Таким образом исполняются слова пророка Иезекииля о том, что Бог не хочет смерти грешника, но его обращения к добру.5 Было бы отрицанием благости Божией, если бы Он не признавал пользы раскаяния и не давал возможности возвращения к добру.
По церковной гипотезе было бы правильно сказать: "Ангелы эти, с первой минуты своего творения, были предназначены к вечному злу и определены сделаться демонами, чтобы вовлекать людей в грех."
§123. Посмотрим теперь, какова их судьба и что они делают.
"Как только их мятеж выразился на языке духов, т.е. в их мыслях, тотчас же они были изгнаны из рая или небесных селений и низвергнуты в преисподнюю.
Под этими словами мы подразумеваем то, что они были удалены или сосланы в места наказаний, где они испытывали муки от огня, согласно тексту "Евангелия", сказанного Самим Спасителем: "Идите, проклятые в огонь вечный, уготованный дьяволу и ангелам его." Апостол Пётр выражается так: "Бог предал их цепям и мучениям ада, но не все там остаются постоянно, только при кончине мира они будут там заперты навсегда вместе с отверженными. В настоящее же время Бог допускает ещё, чтобы они принимали участие даже в сношениях с человеком, на которого они имеют самое растлевающее влияние. Пока одни находятся в своих мрачных жилищах и служат там орудием Божественного правосудия над теми несчастными душами, которых они соблазнили, великое множество других, составляющих несметные невидимые легионы, под предводительством своих начальников, пребывают в низших слоях нашей атмосферы и пролетают все части Вселенной. Они вмешиваются во всё, что происходит здесь, на земле, и принимают во всём самое деятельное участие."
§124. Что касается слов Иисуса Христа о мучении вечным огнём, то они разбираются в IV главе настоящей нашей книги. Теперь по поводу дальнейшего.
Согласно этому учению только часть демонов находится в аду; другая же скитается на свободе и вмешивается во всё, что происходит на земле, с удовольствием сея зло, и так до скончания мира, время которого не определено и, вероятно, произойдёт ещё не так скоро. Почему же такая разница? Менее ли они виновны? Конечно, нет. Может быть, они выходят оттуда по очереди, что, пожалуй, можно заключить из следующего: "Пока одни находятся в своих мрачных жилищах и служат там орудиями Божественного правосудия над теми несчастными душами, которых они соблазнили."
Их назначение, стало быть, заключается именно в том, чтобы терзать соблазнённые ими души. Итак, они не предназначены для наказания тех, кто согрешил по собственной воле, но только для тех, которых они сами же соблазнили. Они в одно и то же время причина вины и орудие наказания; и ещё странное условие, которого даже человеческое правосудие при всём своём несовершенстве не допустило бы, именно, что жертва, павшая по слабости при намеренном искушении, и тот, который хитростью и коварством подстрекает к падению, наказываются почти одинаково; причём жертва даже сильнее, так как оставляя землю, она идёт прямо в ад, чтобы никогда из него не выйти и страдать безостановочно и вечно, тогда как соблазнитель пользуется отдыхом и свободою до конца мира. Неужели правосудие Божие так же несовершенно, как и людское?
§125. Это однако не всё: "Бог ещё допускает, чтобы они занимали место между творениями, чтобы они принимали участие даже в сношениях с человеком, на которого они имеют самое растлевающее влияние". Бог не мог не знать, что они употребляют во зло данную им свободу; зачем же Он даёт её им? Значит, Он сознательно и намеренно предаёт Своё создание в их руки, зная заранее, в силу Своего Предвидения, что они падут и что их ждёт участь демонов. Разве мало людям их природных слабостей, чтобы допустить их к искушению таким опасным врагом, тем более опасным, что он невидим? Если бы хоть это наказание было только временно и если бы виновный мог надеяться на искупление; но нет, он осуждён навеки. Его раскаяние, его возврат к добру, его сокрушения о содеяном грехе излишни.
Таким образом, демоны служат как бы провокаторами, поставщиками душ для ада, причём, с позволения Бога, Который знал, сотворяя души, судьбу, им уготованную. Что бы сказали на земле о судье, который поступал бы так для пополнения тюремного населения? Странное понятие дают нам о Божестве, о Боге, существенные свойства Которого — высшая доброта и справедливость! Такое учение преподают во имя Иисуса Христа, который проповедовал только прощение, любовь и милосердие! Было время, когда такие аномалии проходили незамеченными: их не понимали, их не чувствовали; под тяжестью деспотизма человек покорялся слепо и отказывался от своего разума; теперь же пробил час освобождения, человек стал понимать справедливость, он желает её при жизни и после смерти, вот почему он говорит: "Этого нет, этого не может быть, или Бог не Бог."
§126. "Наказание преследует повсюду этих падших и проклятых существ; ад с ними всюду, они не имеют ни покоя, ни отдыха, даже сладостная надежда преобразилась для них в горесть, она им отвратительна. Рука Божья поразила их в самом грехе и воля их ожесточилась во зле. Сделавшись порочными, они не хотят ничего другого и остаются таковыми навеки.
Они после грехопадения подобны людям после смерти. Искупление для того, кто пал, стало быть, невозможно: гибель их безвозвратна, и они упорствуют в гордыне своей против Бога, в ненависти к Христу, в зависти против человечества.
Не приобретя славы небесной, они силятся создать своё царство на Земле и изгнать с неё царствие Божие. Вопреки их желанию воплотившееся Слово исполнило своё намерение для спасения и славы человечества; все их действия направлены только на то, чтобы отнять у Него искупленные Его страданиями души; они всё пускают в ход — хитрость, назойливость, обман, искушение, чтобы подвинуть людей на зло и погубить их.
С такими врагами жизнь человека от колыбели и до могилы — постоянная борьба. Увы, они могущественны и неумолимы!
Враги эти — те самые, которые ввели зло на свете и покрыли Землю таким густым покровом порока и заблуждений; те, которые в продолжение веков заставляли обожать себя как богов, и господствовали над народами древности; те, которые и теперь ещё имеют тираническое влияние на идолопоклонников и производят соблазн и беспорядок в самом христианском обществе.
Чтобы понять, какими средствами они располагают в их злобных целях, достаточно сказать, что они ничего не потеряли из чудесных способностей, составляющих преимущество ангельской природы. Конечно, будущее и сверхъестественный порядок имеют свои тайны, которые Бог не открывает и которых они постичь не могут, но всё-таки их способности намного превышают наши, и потому они мгновенно постигают следствия в причинах и причины в следствиях. Эта способность проникновения даёт им возможность заранее объявлять события, которые ускользают от нашего предположения. Расстояние и разнообразие мест не существуют для их подвижности; быстрее молнии, скорее мысли они почти в одно и то же мгновение могут находиться в различных точках земного шара и могут, как свидетели, сообщать о событиях, на нём совершающихся, почти в момент их совершения.
Общие законы, которыми Бог управляет миром, им не подчиняются; они не могут их заменить и, следовательно, предсказывать и совершать настоящие чудеса; но они имеют способность подражать и переделывать в известных пределах Божественные дела, они знают, какие феномены происходят при соединении элементов, с достаточной вероятностью предсказывают те из них, которые происходят естественным путём. Отсюда такое множество оракулов, о которых говорят как священные, так и светские книги, служившие предметом и основанием всяких суеверий.
Простая и бесплотная природа демонов делает их незримыми нашему глазу; они около нас, а мы их не видим; они действуют на нашу душу, помимо нашего слуха; мы слышим как будто собственные мысли, тогда как подвергаемся их внушению и соблазну их пагубного влияния. Наши же расположения им известны по впечатлениям, которые мы испытываем, и они нападают на нас по обыкновению с самой слабой стороны. Чтобы вернее соблазнить нас, они представляют нам соблазны и внушения, соответсвующие нашим склонностям. Они изменяют свой образ действий согласно характеру и темпераменту соблазняемого, но их любимейшее оружие ложь и лицемерие."
§127. Говорят, что наказание за ними следует повсюду: им нет более ни мира, ни покоя. Это не уничтожает замечания об отсрочке для тех, которые ещё не находятся в аду; отсрочка эта тем менее объяснима, что, находясь на воле, они делают ещё больше зла. Без сомнения, они не так счастливы, как добрые ангелы; но разве данная им свобода не имеет никакой цены? Если они не пользуются моральным счастьем, которое есть достояние добродетели, то во всяком случае они без сомнения менее несчастны, чем их сообщники, которые мучаются в огне. Притом злое существо испытывает своего рода удовлетворение, совершая зло на полной свободе. Спросите преступника, всё ли ему равно — быть в тюрьме или на свободе совершать свои преступления без помех? Положение в обоих случаях одинаковое.
Говорят, что угрызения совести преследуют их без пощады, но забывают, что угрызения совести — предвестник раскаяния, если не само раскаяние. Но ведь сказано: "Сделавшись порочными, они не хотят ничего другого и остаются таковыми навеки." Раз они хотят быть порочными, значит, они не раскаиваются, если бы у них явилось малейшее сожаление о содеянном, они перестали бы делать зло и просили бы прощения. Следовательно, угрызение совести для них не наказание.
§128. "Они после грехопадения подобны людям после смерти. Искупление для того, кто пал, стало быть, невозможно." Откуда взялась эта невозможность? Непонятно, какое сходство может быть между ними и человеком после смерти; это выражение вообще неясно. Невозможность эта происходит ли от их собственной воли или от Бога? Если это действие их воли, то это доказывает их крайнюю порочность и закоренелость во зле; тогда непонятно, как такие испорченные существа могли быть добродетельными ангелами, и как в продолжение бесчисленных веков, проведённых между блаженными существами, они не выказали своей испорченности. Если это воля Божья, то это ещё менее понятно; почему Он назначает наказанием невозможность возврата к добру после первого же прегрешения? В "Евангелии" нет ничего подобного.
§129. Ещё прибавляют: "Гибель их безвозвратна, и они упорствуют в гордыне своей перед Богом." К чему бы им и послужило желание не упорствовать, если всякое раскаяние бесполезно? Если бы они имели надежду на искупление, чего бы оно им ни стоило, то добро имело бы цель для них. Если же они упорствуют во зле, то это потому, что у них пропала всякая надежда. А почему Бог отнял у них всякую надежду? Чтобы отомстить за обиду, которую они нанесли Ему недостатком повиновения. Итак, чтобы удовлетворить Своё неудовольствие против некоторых виновных, Он не только заставляет их страдать, но ещё делать зло, вовлекать во зло и толкать на вечную гибель человеческие существа, а ведь достаточно было одного только порыва милосердия, чтобы избежать такого ужасного бедствия, предвиденного ещё заранее, от начала веков!
Было ли тут дело в том, что этот столь простой и чистый акт милосердия был бы поощрением зла? Нет, он был бы условным прощением при чистосердечном обещании возврата к добру. Вместо слова надежды и милосердия, Бога заставляют говорить: "Да погибнет лучше весь род людской, чем прекратится Моя месть!". И после этого удивляются, что при таком учении так много неверующих и атеистов! Таким ли изображает нам Иисус своего Отца? Он, который ставит непременным законом прощение и забвение обид, который учит платить добром за зло, любовь к врагу считает высшей степенью добродетели, заслуживающей высшей награды — Неба! Хотел ли он, чтобы люди были добрее, справедливее и сострадательнее Самого Господа Бога?
Демоны по учению спиритизма
§130. По учению Спиритизма ни ангелы, ни демоны не составляют каких-либо отдельных существ, так как все разумные существа созданы одинаково. Соединённые с матерьяльным телом, они составляют человечество, которое заселяет Землю и другие обитаемые планеты; отделённые от тел, они составляют мир духовный, или мир духов, населяющих пространства. Бог создал их способными к улучшению и поставил им целью достижение совершенства, а также и счастья, как следствие усовершенствования, но самого совершенства Он им не дал: Он хотел, чтобы они достигали его собственными усилиями, чтобы оно было заслужено. Они прогрессируют с мига своего создания то в состоянии воплощения, то в бестелесном состоянии; дойдя до апогея, они делаются чистыми духами, или ангелами по общепринятому выражению, так что, начиная с зародыша разумного существа до ангела, существует неразрывная цепь, каждое звено которой есть известная степень совершенства.
Отсюда вывод, что существуют духи всех степеней морального и интеллектуального совершенства, смотря по тому, где они находятся: внизу, наверху или в середине иерархической лестницы. Следовательно, они в соответственной степени обладают знаниями, невежественностью, злобой или добротою. В низших рядах есть такие, которые ещё очень склонны ко злу и которым оно нравится. Можно их назвать "демонами" если угодно, потому что они способны на всё дурное. Если Спиритизм не даёт им этого названия, то потому, что слово "демоны" подразумевает сегодня нечто отличное от человечества: здесь разумеются существа, в корне развращённые, предназначенные к вечному злу и неспособные прогрессировать в добре.6
§131. По учению Церкви, демоны были сотворены добрыми и стали злыми вследствие непослушания: это падшие ангелы. Господь поставил их высоко, но они сами сошли вниз. По Спиритизму же это — несовершенные духи, которые ещё исправятся; они стоят пока что на нижних ступенях иерархической лестницы, но они поднимутся.
Те, которые по своему нерадению, беззаботности, упрямству или злой воле остаются на нижних ступенях более долгое время, несут на себе последствия этого; а привычка ко злу ещё более затрудняет выход из этого положения. Но наступает время, когда они начинают уставать от этого тяжёлого состояния и сопровождающих его страданий; тогда-то, сравнивая своё положение с положением добрых духов, они поймут, что в их интересах быть добрыми, и постараются исправиться; но сделают это только по собственной воле, без всякого принуждения. По своей способности прогрессировать, они подчинены закону прогресса, но они не прогрессируют вопреки своей воле. Бог постоянно доставляет им средства к этому, но они свободны воспользоваться ими или нет. Если бы прогресс был принудительный, то он не имел бы заслуги, а Бог хочет, чтобы его достигали своими трудами; Он никого не выдвигает на первое место по привилегии, но первые ряды открыты для всех, и желающие достигают их своими усилиями. Даже самые высшие ангелы достигли своих степеней, пройдя, как и другие, по общему пути.
§132. Достигнув известной степени очищения, духи получают миссии сообразно своим совершенствам, они исполняют всё то, что приписывается ангелам различных разрядов. Так как Бог творил вечно, то всегда находились духи, способные исполнять Его повеления по управлению миров. Итак, довольно одного только разряда разумных существ, подчинённых закону прогресса. Это единство в творении вместе с мыслью, что все имеют одинаковую точку отправления, проходят тот же путь совершенствования и возвышаются своими трудами, гораздо больше соответствует справедливости Божией, чем создание более или менее одарённых и привилегированных существ.
§133. Поскольку вульгарное учение об ангелах, демонах и душах человеческих не допускает закона совершенствования, то вид существ, стоящих на разных ступенях, приводит людей к заключению, что это особенные создания. Это учение, таким образом, представляет Господа пристрастным отцом, дающим всё лишь некоторым из своих детей и возлагающим на других только самые тяжкие труды. Неудивительно, что люди долго не находили такое пристрастие несправедливым, так как сами придерживались того же относительно своих детей; давая им права старшинства и привилегии рождения; могли ли они думать, что поступают хуже самого Бога? Но теперь идеи расширились и стали яснее; люди имеют более верное понятие о справедливости, стремятся к ней и, если не всегда видят её на земле, то надеются, по крайней мере, найти её на небесах; вот почему всякое учение, в котором правосудие Божие не является во всей своей чистоте, отвергается разумом.
1 См. также "Письма Махатм", Самара, 1993г. стр. 332, Сатана. (Й.Р.)
2 Следующие выдержки взяты из поучения кардинала Гуссэ, архиепископа Реймсского, произнесённого во время поста 1865 года. По личным заслугам и положению автора эти выдержки можно рассматривать, как самый последний взгляд Церкви на учение о демонах. (А.К.)
3 Это чудовищное учение подтверждено Моисеем, когда он говорит ("Бытие", гл. VI, ст. 6-7.): "И раскаялся Господь, что создал человека на земле, и воскорбел в сердце Своём. И сказал Господь: истреблю с лица земли человеков, которых Я сотворил: от человеков до скотов, и гадов, и птиц небесных истреблю; ибо Я раскаялся, что создал их." Бог, Который раскаивается в делах Своих не совершенен и не непогрешим: значит, Он не Бог. А ведь это слова, которые Церковь выдаёт за святую истину. Непонятно, что общего между животными и испорченностью людей, чтобы они могли заслужить такое же истребление. (А.К.)
4 Пророк Исайя говорит (Гл. XIV, ст. 11 и следующие.): "В преисподнюю низвержена гордыня твоя со всем шумом твоим; под тобою подстилается червь, и черви — покров твой. — Как упал ты с неба, Люцифер, ты, сиявший столь ярко? Так разбился о землю, ты, попиравший народы, — говоривший в сердце своём: "взойду на небо, выше звёзд Божьих вознесу престол мой, и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему." — Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней. — Видящие тебя, подойдут к тебе и, всмотревшись в тебя, скажут о тебе: "тот ли это человек, который колебал землю, потрясал царства, — весь мир сделал пустынею, и разрушал города её, пленников своих не отпускал домой?"
Эти слова пророка ни в коей мере не относятся к возмущению ангелов; здесь речь о гордыне и падении царя Вавилонского, державшего в плену евреев, что и показывается в последних стихах. Царь Вавилонский выставлен здесь под именем Люцифера, но нет никакого указания на вышеприведённое описание. Это — слова царя, который говорил в сердце своём про себя и в гордыне своей ставил себя выше Бога, народ которого он держал в плену. Предсказание об освобождении евреев из плена, о разрушении Вавилона, о поражении ассирийцев — исключительное содержание этой главы. (А.К.)
От себя, по поводу недоразумения с Люцифером, добавим, что Св. Иероним /331-420 после Р.Х./, автор латинского перевода "Библии" (так наз. "вульгата"), послужившего впоследствии основой для всех остальных переводов её, внёс невольное или сознательное искажение в текст. В еврейском оригинале могущество Навуходоносора, царя Вавилонского, уподобляется блеску Утренней Звезды, бледнеющей при появлении солнца (истинного владыки) и скрывающейся за горизонтом (т.е. "падающей с небес"). Римляне называли эту "Утреннюю Звезду" Люцифером, т.е. "светоносцем"; славянское название — Денница; в обоих случаях оно несёт в себе намёк на то, что это светило предвещает конец ночи, а также рассвет и восход солнца; мы сегодня называем эту планету другим латинским словом — "Венера". Если автор еврейского текста сделал всего лишь поэтическое сравнение, то латинский переводчик позволил себе сравнение это проигнорировать; он построил свою фразу так, что Вавилонский царь у него остался в стороне, а дальше речь вдруг пошла о некоем отдельном лице по имени Люцифер, то есть получилась "история подпоручика Киже". В дальнейшем путаница усугубилась тем, что премудрые средневековые латинисты в рясах, ничтоже сумняшеся, узрели, будто в этом месте идёт речь о Сатане, т.е. о "Духе Тьмы"; и тогда "носитель света" сделался у них "носителем мрака". Такая вот неумелая игра словами на уровне идиотства, разросшаяся со временем в учение о сатанизме, каковое закономерно привело к дегенерации христианства.
Из всего этого можем видеть, что если история подпоручика Киже имела всего лишь анекдотические последствия для русской военной канцелярии, то описка с Люцифером оказалась самой что ни на есть трагедией для всего христианского мира, вот уже полтора тысячелетия являющегося жертвой чудовищной мистификации. (Й.Р.)
5 См. "Иезекииль", Глава VII, ст. 20. (А.К.)
6 Современное слово "демон" в русском языке и в других есть не что иное, как искажённое древнегреческое слово "даймон". Первое его значение в том языке — "божество". Второе значение целиком соответствует спиритическому термину "дух", т.е. это лишённая физического тела человеческая индивидуальность, или душа умершего. В этом смысле "демоны" по-гречески необязательно бывают злыми: сплошь и рядом они оказываются добрыми. Речь, повторяем, идёт о душах умерших, или духах. Именно в этом смысле слово "даймон" употребляется в "Евангелии", когда говорится об одержании "демонами" или об изгнании бесов. И Христос употреблял слово "даймон" именно в этом смысле, а не в том, которое позднее ему придали христианские толкователи. Оспорить это утверждение никому невозможно по той простой причине, что современным значением это слово в эпоху Христа не обладало. Переводчикам же в своё время, ради смысловой ясности, следовало передавать все слова оригинала языком перевода, а не вставлять в переводной текст непонятное греческое слово, которое впоследствии, в полном согласии с законами человеческой психики, возник соблазн переосмыслить и дать ему совершенно произвольное толкование. Третье значение греческого слова "даймон" — это "внутренний голос". Так, Сократ называл свой внутренний голос — обстоятельство всегда ставившее в тупик церковных и марксистских комментаторов — "даймоном". Кстати, это значение иногда встречается и в современной литературе (например, у итальянского писателя М.Бонтемпелли). (Й.Р.).
источник: Аллан Кардек "Небо и ад"
|
